Робот-адвокат
(концептуальный проект)
Немного
личной истории
С 1975 по 1979 годы, работая в
конструкторском отделе одного из приборостроительных заводов г. Ижевска, я и
мой товарищ получили задание разработать универсальную автоматизированную
систему контроля электронных логических блоков. Работа представлялась крайне
увлекательной. Привычный, но трудоемкий функциональный контроль следовало
заменить более прогрессивным логическим контролем. Электронные логические блоки
в то время представляли собой печатную плату, на которой смонтирован разъем и
примерно два десятка микросхем – логических элементов. Через разъем на плату
можно было подавать питание, входные сигналы, а также контролировать наличие
выходных сигналов. Разнообразие электронных логических блоков было большое и
имело тенденцию к постоянному расширению.
Задача стояла так. По
принципиальной электрической схеме того или иного электронного логического
блока следовало составить карту соединений логических элементов друг с другом и
с контактами разъема. Зная логические функции входящих в блок
логических элементов и добавив к этому карту соединений между
логическими элементами, можно было составить уникальную логическую функцию
всего блока (логический образ блока). Затем, на основании логической функции блока
надо было научиться генерировать с помощью ЭВМ контролирующий тест в виде
набора сигналов на входе контролируемого логического блока и ответных сигналов
на выходе. Такие тесты для каждого из логических блоков должны составляться
один раз на все время их дальнейшего производства. Кроме того, для
преобразования тестов в электрические сигналы следовало создать универсальную
аппаратуру.
Задача была успешно выполнена.
Удалось создать алгоритм генерации контролирующих тестов со 100%-ным выявлением «одиночных логических
неисправностей». Система успешно эксплуатируется и развивается. Сменилось не
одно поколение логических элементов, размещаемых на печатных платах. Сейчас это
интегральные схемы с высокой и сверхвысокой степенью интеграции. Сменилось и
поколение специалистов, развивающих эту технику. Сменилось государство, где мы
живем.
Спустя более 30 лет, работая уже не
конструктором и совершенно в другой отрасли, я столкнулся с необходимостью
личного участия в нескольких гражданских судебных процессах, в том числе, в
процессах о банкротстве. Попытки привлечь профессиональных юристов завершились
тем, что я не смог положиться на их квалификацию или даже добросовестность. При
этом, мне надо было научиться говорить с ними на их
языке.
Показателен такой пример. Мне было
поручено выступить представителем предприятия в иске к уволившемуся сотруднику,
который до увольнения взял на предприятии небольшой заем и не вернул его. Суд
не удовлетворил требование, сформулированное в моем исковом заявлении, потому
что ответчик отказался от своей подписи в расходном ордере и потому что в этом
же ордере не было ссылки на договор займа. После заседания словоохотливая
судья сказала, что мне следовало бы пригласить профессионального юриста. Я ей
намекнул, что я и сам-то человек думающий, а у юристов на лбу не написано,
насколько они профессиональны. Потом она добавила, что мне будет сложно
опровергнуть причины отказа суда. И в этой ситуации полученные деньги
целесообразнее рассматривать не как заем, а как подотчетную сумму. Я забрал старое
исковое заявление и через неделю принес новое с аргументацией нарушения
ответчиком норм трудового кодекса. Судья удивилась, увидев снова меня с исковым
заявлением, но, проявив сочувствие, сказала, что трудовое право – очень сложная
дисциплина и что даже она, как судья, не очень сильна в нем. Но в городе есть
несколько адвокатов, у которых она консультируется. На мой вопрос, может ли она
назвать имена таких адвокатов, она тут же позвонила одному из них и выяснила,
что он успешно трудится. В итоге предприятие заключило с ним договор на услуги.
Но самое интересное, что рекомендованный ею адвокат почти год вел дело,
организовывал различные экспертизы, но процесс проиграл. Правда, и гарантий он
не давал. «Законное решение – не всегда справедливое решение,» – поучительно прокомментировала мне свое решение судья.
Когда я начал изучать Гражданский
Кодекс, а в последствии Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный
Кодексы, в них я – в отличие от технических дисциплин – не увидел места для
творчества. Они мне представлялись как набор выдуманных человеком правил,
которые не только несовершенны, но и непостоянны. Опытность адвоката или судьи
заключается, на мой взгляд, в том, что большую часть статей из бесконечного
набора они держат в своей памяти. Исход судебной тяжбы зачастую зависит от
того, что истец или ответчик приведет в качестве аргумента какое-нибудь письмо
Высшего Арбитражного суда, которое даже не является законом.
Изучая структуру законов, я
обратил внимание на то, что каждая статья выполняет конкретную логическую
функцию, точно так же как логический элемент в составе электронного логического
блока. Продолжая аналогию, видим, что совокупность логических функций статей
закона создают логический образ конкретного закона. Это означает, что тексты
всех законов, а также кодексов и подзаконных актов можно перевести в их
логические образы. Загрузив эту систему образов в компьютер, мы можем ставить
ей задачи. Например, мы можем запросить систему, что может служить аргументом
истца в конкретном споре, чтобы суд вынес решение в его пользу. Ставя задачу
системе, мы должны сообщить ей все исходные данные нарушенных правоотношений
точно так же, как это делается в исковых заявлениях. Если каких-то данных будет
не хватать, система сообщит об этом пользователю в интерактивном режиме. Если в
систему загружены все действующие законы и подзаконные акты, то она дает ответ,
который не может опротестовать никакой оппонент, так как система является
роботом, оперирующим всем действующим нормативным материалом. Представив себе
все это, я испытал сильнейший эмоциональный подъем. Я посчитал, что создание
робота-адвоката существенно повлияло бы на правосудность
решений, исключило бы все судебные ошибки, уменьшило бы количество людей,
занятых в непроизводственной, но очень затратной сфере и решило бы много других
попутных задач. На этой эмоциональной волне я даже собрался написать письмо
Президенту РФ Д.А. Медведеву, который в то время только что вступил в
должность. Написал, но благоразумно не послал. Неприлично интриговать президента
страны проектом, который пока еще выглядит как красивая, но сырая идея.
Моему
последователю
∙Похоже на то, что в нашей
стране разработкой роботов-адвокатов никто не занимается, а если кто и занимается,
то не подошли к стадии их опубликования. Но и по зарубежным разработкам в Сети
почти нет информации. Есть только ссылки на юридическую фирму BUYS, которая еще с 2005 года
совместно со специалистами Техасского университета разрабатывает
роботов-юристов. Причина, по-моему, в том, что подавляющее большинство юристов
не верят в возможность создания такой системы. А квалифицированные
разработчики, не являющиеся юристами, не рискуют влезать в дебри
законотворчества. Так ли непроходимы эти дебри? Проведенный мною анализ
сложности логических функций на примере нескольких статей закона о банкротстве
привел меня к мысли, что задача не выглядит безнадежной. Каждый абзац этих
статей легко отображается комбинационной схемой из логических элементов типа
«конъюнкция», «дизъюнкция», «тождество». В отличие от электронных логических
блоков в рассматриваемых логических конструкциях нет элементов памяти, а также
обратных связей. Это означает, что сложнейший по своему восприятию закон о
банкротстве по своей логической конструкции представляет разветвленное дерево или
многоступенчатый дешифратор, выходной код которого
однозначно зависит от входного кода.
В рамках одной статьи закона
отдельные ее пункты или абзацы чаще всего не объединены в общую логическую
схему. Т.е. объединяющим фактором разных пунктов и абзацев является не прямая
их логическая связь, а их принадлежность к вопросам, обозначенным в названии
статьи. Получается, что конкретный закон логически описывается не как одно
очень разветвленное дерево или один дешифратор, а как много мелких кустов.
Видимо, они должны создавать некий осмысленный ландшафт, который отображает
идеологию закона.
Трудность создания логического образа
конкретного закона обнаруживается тогда, когда мы попытаемся объединить в
логические цепочки уже построенные комбинационные схемы отдельных абзацев. Для
сравнения отметим, что в электронных логических блоках проблемы построения
логических цепочек не существует. Любая комбинационная логическая схема уже
входит в какую-нибудь цепочку в соответствии со схемой электрической
принципиальной. Даже если вход или выход комбинационной логической схемы
выведен на разъем, это не означает что он «висит в воздухе». Это означает, что
по электрической схеме межблоковых соединений
указанный вход или выход задействован в другом блоке.
Таким образом, обнаружена
принципиальная разница в структуре логических образов электронных логических
блоков и статей закона (юридических логических образов). Первые имеют вполне
конкретные обозначения логических связей между составными элементами в виде
принципиальной электрической схемы. Вторые не имеют конкретных адресов, откуда
поступает информация на вход логического элемента и где должен быть использован
результат логической операции. Для большей ясности об этих различиях можно
сказать так. Логический образ электронного логического блока и электронной
системы в целом описывается принципиальной электрической схемой. Логический
образ статьи закона и всего закона описывается принципиальным логически
выверенным текстом. Принципиальным и логически выверенным я называю текст любого
действующего закона из-за максимально высокого статуса этого текста.
Но для того чтобы логически
выверенный текст использовать в качестве элемента автоматики, надо
преобразовать его в принципиальную логическую схему (наподобие принципиальной
электрической схемы). Первые пробы такого преобразования описаны выше. Каждый
абзац закона сравнительно легко преобразуется в простенькую комбинационную
схему. Но между собой эти схемы приходится соединять «по понятиям». Этот
каламбур здесь уместен, т.к. в тексте любого абзаца, безупречного по своей
логике, не указано, в какой статье этого или же другого закона используется
норма этого абзаца. А может быть, законов, где используется эта норма,
несколько? В зависимости от квалификации толкователя закона ту или иную норму
он может либо не вспомнить, либо не так понять.
Следует заметить, что
преобразование текстов законов в принципиальные логические схемы – это ручная,
а потому очень трудоемкая работа. Можно ли во имя высокой цели – автоматизации ответа
на любые вопросы, регулируемые законами и подзаконными актами, в том числе
автоматизации прогноза результатов судебных решений в конкретных спорах, затевать
эту сложную и непредсказуемую работу? Я считаю, что это не только
можно, но и нужно. Пусть этот процесс длится десять лет или даже больше, но через
какое-то время у разработчиков появятся новые знания, но в итоге задача будет
решена, и общество окажется в совершенно иной ситуации. Для начала нужно
научиться формализовать процесс перевода, для того чтобы принципиальные логические
схемы законов были стопроцентным логическим аналогом своих исходных текстов.
Будучи в отдаленном прошлом
разработчиком схем электрических принципиальных, предлагаю опыт их оформления
перенести на оформление принципиальных логических схем законов. При этом
следует учитывать особенности логики построения законов. Логика любой отдельной
статьи закона, как правило, описывается небольшим количеством ступеней
логических преобразований. Пункты статей и абзацы внутри пунктов самодостаточны, что бы, не учитывая логику смежных пунктов
или абзацев, повлиять на результат по запрашиваемому вопросу. Это означает, что
для оформления принципиальных логических схем законом не нужно создавать
крупноформатных чертежных документов. Схемы законов удобно оформлять так же,
как и их тексты. То есть, на листе обычного машинописного формата должен быть
общий заголовок закона, заголовки отдельных статей и нумерация пунктов внутри
статей. Тексты пронумерованных пунктов заменяются на
комбинационные логические схемы. Если в пункте несколько абзацев, то текст
каждого абзаца, заменяется на соответствующую
комбинационную схему. Логическое отображение текстов пунктов или абзацев
производится с использованием принятых в Булевой алгебре условно-графических
изображений логических элементов.
Входы комбинационных логических
схем следует располагать слева от изображений логических элементов, выходы –
справа. «Сигналы» на входы комбинационных схем поступают от «контактов» импровизированного
разъема входов, который отображается вертикальной линией на левом поле листа.
Соответственно, «сигналы» с выходов комбинационных схем поступают на
импровизированный разъем выходов – вертикальная линия на правом поле листа. Условные
контакты входного и выходного разъемов следует обозначить составной нумерацией,
куда входит номер закона, номер статьи, номер пункта и номер абзаца. Левее
вертикальной линии входного разъема следует обозначить концы внешних связей,
поступивших на входной разъем с разъемов других статей или даже законов. Адреса
«отправителей» этих сигналов следует записать левее вертикальной линии входного
разъема. Соответственно, правее вертикальной линии выходного разъема следует
обозначить концы внешних связей с адресами «получателей» этих сигналов.
Заметим, что «получателей»
выходного сигнала от одной комбинационной схемы может быть несколько, и все их
адреса следует записать у соответствующего контакта выходного разъема. В то же
время, у каждого контакта входного разъема обозначается только один
«отправитель» поступающего сигнала.
Описанный выше способ перевода
логики текста закона в логику комбинационных схем являет собой идеализированную
картину. Действительно, можно схемно изобразить одну
статью или даже целый закон. Но снабдить каждый пункт и абзац его «отправителя»
и «получателя» информации на данном этапе представления о проблеме кажется
нелегко. Возможно, решить его поможет такая уловка. Каждому выходу из
комбинационной схемы присвоить «ярлык» – краткое и точное определение того,
какую законодательную Норму этот эта комбинационная схема устанавливает. Кода
выходом комбинационных схем всех статей закона будут присвоены «ярлыки», то
попробовать «примерить» их ко входам других
комбинационных схем, руководствуюсь функциональными признаками и здравым
смыслом.
Как это
должно работать
Рискую навлечь на себя гнев и
презрение очень влиятельных своих сограждан – адвокатов, судей и других
юридически подкованных людей. Успокаивает лишь мысль, что любая необычная идея
поначалу кажется абсурдной, потом допустимой, и
наконец – рациональной. Попробуйте себе представить, что абсолютно все законы и
подзаконные акты, с учетом их последних изменений, переведены на язык
принципиальных логических схем и с помощью программ внесены в компьютерную базу
данных, и получилась система «Робот-автомат». Будет ли такая система работать безошибочнее любого адвоката и любого судьи? Ответ
однозначен: работать она может безошибочно. И это означает, что принцип
состязательности судебного процесса в случае применения системы «Робот-адвокат»
становится неактуальным.
Но что произойдет, если
пользователи этой системы – адвокаты, суды, юридические лица – будут
приобретать ее, как обычно, у зарекомендовавшего себя разработчика? А
произойдет то, что идея будет дискредитирована. Любой разработчик заинтересован
в том, чтобы продавать неограниченно долго всё новые и новые версии
программного продукта. Замечено, например, что из-за постоянно меняющихся
бланков бухгалтерской отчетности пользователи системы бухучета «1С» вынуждены
на протяжении многих лет едва ли не ежеквартально обновлять ранее купленные
версии этот системы. Так может случиться и с системой «Робот-адвокат»: у одного
адвоката окажется свежая версия, у другого – устаревшая, и ни тот, ни дугой не
будут знать, чем они отличаются.
Для того чтобы любой
непрофессиональный пользователь системы (далее – Клиент) пользовался этой
системой и для справок, и для предъявления оппонентам заранее предсказуемого
решения суда по предмету спора, нужно, чтобы эта система сама имела бы статус
государственного закона, имела единственный подлинный экземпляр, который
находится и обслуживается в Министерстве юстиции РФ. По запросам
законодательных органов, судов, адвокатур, нотариальных контор Министерство
юстиции предоставляет им учтенные копии системы, не отличающиеся от оригинала.
Клиент обращается, например, к
нотариусу с просьбой проверить свои правовые позиции по спорному вопросу.
Нотариус предлагает ему заполнить бланк по содержанию похожий на исковое
заявление, где должны быть изложены обстоятельства спора. В присутствии клиента
нотариус вводит в систему полученные исходные данные. Если данных достаточно,
то система дает клиенту тот или иной правовой ответ. Если данных недостаточно,
то система подсказывает, каких данных не хватает, и, при необходимости,
приостанавливает работу до их поступления. При этом нотариус оставляет на флэш-накопителе клиента результаты проделанной, но не
законченной работы по вводу данных. После перерыва ввод в систему ранее
записанных исходных данных производится с флэш-накопителя
клиента.
Что останется делать судье, если
система будет выдавать неопровержимый результат? Судья нужен по нескольким
причинам. Во-первых, клиент, который в суде становится истцом или ответчиком,
может что-то неточно изложить в своих исходных данных при обращении к системе.
Например, он может сообщить, что у него есть подлинный документ, важный для
существа дела. А на самом деле это копия или вообще подделка. При очном
выяснении обстоятельств между истцом и ответчиком этот факт выявляется.
Возможны ситуации, когда законы не
дают однозначного решения спора. При отсутствии системы «Робот-адвокат» судья
может применить аналогии из смежных отраслей права или же применить принцип «по
своему внутреннему убеждению». Хотя «внутреннее убеждение», по мнению
правоведов, зачастую прикрывает или недостаточную квалификацию судьи, или его
заинтересованность. Когда система «Робот-адвокат» будет отлажена, она должна
будет информировать клиента, адвоката или судью, в каких рамках суд может
применять решения, не противоречащие нормам закона.
С появление системы «Робот-адвокат»
судья освобождается от огромного объема рутинной работы. Ему не нужно будет
подбирать формулировки определений и судебных решений. Их сделает система. Если
истец и ответчик одинаково воспринимают входную информацию по предмету спора,
то, скорее всего, свой конфликт они разрешат в досудебном порядке. Если им и потребуется
судебное решение, то лишь для обоснования выплат или для возбуждения
исполнительного производства.
Уголовное судопроизводство
является наиболее специфической областью права из-за большого числа участвующих
в нем сторон. Но это обстоятельство не исключает возможности применения в нем
системы «Робот-адвокат». Однако, планировать такие
работы целесообразно после накопления опыта применения систем «Робот-адвокат» в
гражданском судопроизводстве.
В связи с возможностью перевода
текстов законов в логические образы, которыми оперирует система
«Робот-адвокат», открываются интересные возможности автоматического контроля
качества законов. Для этого в состав системы следует включить подсистему
генерирования полноформатной тестовой информации, что позволит автоматически
выявить «дырки» в законе, на что иногда ссылаются юристы и адвокаты. Более
того, перед принятием Государственной Думой очередного закона целесообразно
протестировать его на наличие «дырок» и нестыковок с другими законами.
Вместо
эпилога
Признайтесь, мои строгие судьи и
лояльные адвокаты, так ли уж мудрена мысль трансформировать принципиальный текст законов в
такую же принципиальную автоматику, дающую однозначные ответы на любые вопросы
по существу. Автоматика, кажется, уже проникла во все поры нашей жизни, а такая
благодатная отрасль как правосудие осталась нетронутой. Может быть, не было
хороших исполнительских идей? Ну вот, вашему вниманию была представлена одна из
возможных. Кратко повторю то, что было изложено.
Первая наиболее спорная и наиболее
интересная компонента этой идеи – перевод логических текстов в принципиальные
логические схемы. То есть, дополнение логики каждого абзаца текстов адресами
других абзацев, где она могла быть использована. Мысль небесспорная,
революционная, диссертабельная.
Вторая – перевод принципиальных логических
схем в стройную систему программного обеспечения. Задача для хороших
программистов заурядная. Но так как мне не довелось быть программистом, мне
проще представить ее реализацию в аппаратном исполнении.
Третья – придание статуса федерального
закона программному продукту. Нахальная и одновременно
изящная идея, которая, по-моему, никому в голову не приходила. Но именно она
может произвести переворот в судопроизводстве. Для того,
чтобы внедрить такое, стране нужен «царь-реформатор» – решительный, как Петр
Великий. Мне кажется, что и нынешний Президент России В.Путин, критикуемый за
чрезмерную централизацию власти, тоже способен на такое. На днях (в июне 2013
года) он неожиданно объявил о планах объединения двух юрисдикций. Суды общей
юрисдикции он решил объединить с арбитражными судами. Есть ли в этом смысл,
пока непонятно.
Но прежде чем лоббировать в
высоких кабинетах идею системы «Робот-автомат», нужно, чтобы у нее нашлись
сторонники из числа технических специалистов. Это должны быть подвижники,
бессребреники, которым интересен сам процесс создания новой системы. Такие
люди, как ни странно, находятся. В какой-то мере я отношу к ним и себя. Если бы
у меня была в запасе еще одна жизнь, наверно, я посвятил бы ее этой
увлекательной теме.
Чернышев Геннадий Иванович. Июнь 2013.
Другие материалы на эту тему:
- «Роботы-адвокаты»
- «Мой адвокат – робот»
